Не будите спящего дракона! Сага о Драконах. Трилог - Страница 168

168

Мортифор не смог сдержать смешка. Видно, воспоминания о Вике, Ладиине и обо мне, а также о нашей великой гонке от правителей оборотней все еще свежи в памяти обитателей твердыни «Волчья пасть».

— А какие еще ваши любимые места в замке?

— Ров с крокодилами, — ответила я, вспомнив, как успешно спустила туда папашу моего визави.

— Считаете, там благоприятная карма? — еле сдерживая улыбку, поинтересовался оборотень.

— Самая что ни есть! — проникновенно заверила я.

— А для кого?

— Полагаю, для крокодилов.

— Как же я мог забыть, что вы всегда в первую очередь будете заботиться о братьях ваших меньших! — хмыкнул собеседник, намекая на мое родство с земноводными.

— Ничего себе меньших! — возмутилась я. — Вы хоть видели, каких динозавров откормили у себя в болоте?!

— Ну, вы же сами сказали, что там благоприятное место! — от души рассмеялся Мортифор. — Вот они и напитались хорошей энергетики!

— Которая регулярно сваливалась им на головы?

— А не все ли равно, как на нас снисходит благодать? Мой отец до сих пор вспоминает купание во рву собственного замка. Слушайте, а может, переедете туда жить? Будете среди моих крокодилов главной гадиной. Отдохнете от мирских проблем, развеетесь.

— Только если с вами, — буркнула я.

— Меня, в отличие от вас, за своего там могут и не принять! — притворно вздохнул Мортифор.

Меня его шутка задела, точнее обидела. Крокодил, конечно, по-своему красивое животное, но вряд ли какая-нибудь девушка захочет слышать сравнение с ним. Тем более что в последнее время земноводные и рептилии действительно стали относиться ко мне со странным нежным трепетом.

— Ну, кто-то же должен быть закуской! — пожала плечами я, возвращая шпильку.

Улыбка тут же слетела с лица собеседника.

— Извините, княжна, — прижав руку к сердцу и слегка наклонив голову, пробормотал он. — Я не хотел вас оскорбить. Я всего лишь подразумевал, что дракон может найти общий язык с любым земноводным.

— Не желаете ли откушать? — нейтрально произнесла я и подала ему блюдо с ломтиками мяса.

Мортифор насторожился и внимательно посмотрел в глаза, словно пытаясь понять, что у меня на уме. Я не сказала, что прощаю, и предложила ему угощение. По негласному этикету данного мира это означает, что я затаила обиду, и это дает мне полное право совершенно оправданно его отравить. С другой стороны, я предложила еду, проявив дружелюбный жест, и отказ дипломатически некорректен.

Рука Мортифора потянулась к ломтику ветчины и замерла. Мужчина еще раз внимательно взглянул мне в глаза, но вряд ли нашел в них что-нибудь оптимистичное для себя. Шутка собеседника больно резанула по самолюбию. Раскрытая душа захлопнулась и холодной змеей свернулась глубоко внутри. Принимать извинения не хотелось.

Оборотень так и сидел с зависшей над мясом рукой и напряженно всматривался в мое лицо. Я спокойно и вежливо улыбалась, ничем не выдавая истинного настроения. Эту черту я унаследовала от матери. Можно сказать, национальную черту. Белорус никогда не покажет гостю своей обиды или недовольства его поведением. Это невежливо по отношению к гостю. Враг тоже не увидит реакции белоруса, белорус все примет с каменной миной, а потом пойдет и отомстит. Холодно, продуманно и по степени вины. Чаще всего не сразу, а через некоторое время, когда противник расслабится и потеряет бдительность. По крайней мере, так меня учила мама, и драконья часть моей души полностью одобряла данную тактику.

— Ну что же вы боитесь? — хмыкнула я. — Яды же на вас не действуют, ваше величество.

— Вы очень талантливы, ваша светлость, — признал Мортифор и наконец-то решился взять мясо. — Поверьте, я честно не хотел вас обидеть.

Драконья сущность подтвердила правдивость его слов, но указала на скрытый факт. Да, глубоко внутри собеседник действительно не хотел меня ранить, но в то же время такую шутку он отвесил специально, чтобы посмотреть на мою реакцию. По какой-то неведомой мне причине ему нужно было меня слегка разозлить.

Однако теперь Мортифор сильно сожалел о проделанном эксперименте. Он чувствовал, что во мне что-то изменилось, и это ему очень не нравилось и, кажется, огорчало. На этом мое чутье прервалось. Когда же, наконец, мои способности перестанут проявляться фрагментами и выйдут на постоянный уровень? Скорей бы закончилась эта последняя стадия взросления.

Мортифор молча жевал, внимательно изучая мое лицо. Я также взяла ломтик ветчины и положила в рот. Да уж, если ваш враг — химик и вы едите с его рук, то это самоубийство. Но если оба противника — химики и обедают вместе, то это акт взаимодоверия. Оборотень ел медленно, вдумчиво. Я его не торопила. Отчасти из-за привитых матерью законов гостеприимства, по которым прерывать гостя невежливо, равно как и подгонять, отчасти обдумывая дальнейший разговор. Узнать больше о расе собеседника после прозвучавшей шутки уже не получится. Нить непринужденности и доверительности пропала, а в таком случае это будет расценено как выведывание информации. Спрашивать о цели приезда невежливо, да и лезть в бутылку не хотелось.

Возникшая ситуация раздражала. Я злилась на себя за то, что позволила себе обидеться на такой пустяк и разорвать непосредственность общения. Дурацкий поступок. Раньше такого не было. В голову внезапно пришла мысль, что делать глупости человек начинает тогда, когда влюбляется, ведь любовь отнимает мозги у тех, у кого они есть, и дает тем, у кого их нет. Левое полушарие тут же подхватило эту мысль за шкирку и с раздраженным шипением вышвырнуло куда подальше. Скорее всего, такие перепады настроения связаны с последней стадией взросления дракона. Да, точно! Как я раньше об этом не подумала?

168